Роберт Хайнлайн - Двойная звезда [Двойник; Дублер; Звездный двойник; Мастер перевоплощений]

Под «ним», как мне кажется, Билл скорее подразумевал меня, нежели Виллема, но ответ Роджа гласил об обратном:

– Да, Билл, сейчас нет времени вызывать конституционный кризис. Овчинка не стоит выделки. Так кто же объявит о недоразумении? Ты или я? Выражение лица Билла напомнило мне, как коты подчиняются неизбежности – «ладно уж». Он нахмурился, пожал плечами и сказал:

– Ладно, я сделаю это. Только чтобы быть абсолютно уверенным в том, что все будет сформулировано как надо. Не дай бог, если появится повод для кривотолков. – Спасибо, Билл, – ласково ответил Родж.

Корисмен собирался уходить, я окликнул его:

– Билл! Раз уж вы собираетесь встретиться с репортерами, у меня для них есть еще заявление!

– Какое заявление?

– Ничего особенного. – Дело было в том, что я безумно устал от роли и того перенапряжения, которое я постоянно испытывал, играя ее. – Просто скажите им, что мистер Бонфорт простудился и врач предписал ему некоторое время полежать в постели и отдохнуть. Я безумно устал.

Корисмен фыркнул:

– Лучше я назову это пневмонией.

После того как он ушел, Родж повернулся ко мне и сказал:

– Не расслабляйтесь, шеф. В нашем деле несколько дней могут решить очень многое.

– Родж, я действительно начинаю сдавать. Можете отметить это во время вечерней передачи.

– Вот как?

– Я намерен улечься в кровать и оставаться там. Действительно, почему Бонфорт не может заболеть и оставаться в постели до тех пор, пока не окрепнет и не сможет начать заниматься делами. Ведь каждый раз, когда я появляюсь на людях, становится все более и более возможным, что кто-нибудь заметит неладное – и каждый раз когда я появляюсь, этот идиот Корисмен находит к чему придраться. Актер не может играть с полной отдачей, если кто-то постоянно бухтит ему под руку. Так что давайте на этом покончим и опустим занавес.

– Успокойтесь, шеф. Отныне я постараюсь держать Корисмена подальше от вас. Здесь, на Луне, мы вполне можем не мозолить друг другу глаза, не то что на корабле.

– Нет, Родж, я уже решил. Нет, я не собираюсь покидать вас. Я останусь здесь до тех пор, пока мистер Бонфорт сам не сможет встречаться с людьми, на случай экстренной необходимости, – тут я смущенно вспомнил, что Император просил меня не отступать, и выразил уверенность в том, что я доведу дело до конца, – но меня действительно лучше держать в тени. Ведь до сих пор все шло нормально, не правда ли? О, они знают – кто-то знает, что на церемонию принятия в гнездо явился не Бонфорт – но они не осмеливаются заявить об этом в открытую, равно как и не могут чего-либо доказать. Те же самые люди возможно подозревают, что и сегодня на аудиенцию явился не Бонфорт – но они не осмеливаются заявить об этом, равно как не могут что-либо доказать. Те же самые люди, возможно, подозревают, что и сегодня явился двойник, но они уже не уверены в этом – потому что нельзя полностью сбросить со счетов возможность того, что Бонфорт оправился достаточно быстро и смог лично предстать перед Императором. Правильно?

Клифтон внезапно смутился.

– Боюсь, что они полностью уверены, что вы двойник, шеф.

– Что?

– Мы немного приукрасили состояние дел, чтобы не нервировать вас. Док Кэнек с самого начала был уверен, что только чудо может укрепить его настолько, чтобы он смог сегодня лично явиться на аудиенцию. Это стало ясно при первом же осмотре. И те, кто так накал его, тоже прекрасно это знают.

Я нахмурился.

– Значит, вы и раньше обманывали меня, когда расписывали как прекрасно он себя чувствует? Что с ним на самом деле, Родж? Только не лгите.

– Тогда я говорил сущую правду, шеф. Именно поэтому я предложил вам повидаться с ним – хотя и был рад, что вы отказались от встречи с ним до этого, – и добавил: – Может быть, вам действительно стоит повидаться с ним и поговорить.

– Ммм… нет. – У меня были достаточно веские причины избегать этой встречи. Если уж мне придется где-нибудь появиться под видом Бонфорта, так пусть уж хоть подсознание не сыграет со мной дьявольскую шутку. Я должен был исполнять роль совершенно здорового человека. – Родж, но ведь то, что вы сейчас сказали, еще больше подтверждает мою правоту. Если уж они даже сегодня были уверены, что во дворце присутствовал двойник, то я не могу рисковать появляться где-нибудь еще раз. Сегодня они были застигнуты врасплох – а может быть просто они не имели возможности разоблачить меня при сложившихся обстоятельствах. Но в дальнейшем они могут сделать это. Они могут придумать что-нибудь такое, что полностью разоблачит меня – и тогда фью-юю…! Ведь подобные игры стары как мир. – Я немного подумал: – Так что я считаю, что мне только полезно «поболеть» некоторое время. Билл был прав: пусть лучше это будет «пневмония».

Сила самовнушения такова, что на следующее утро я проснулся с насморком и болью в горле. Доктор Кэнек нашел время заняться мной, поэтому к вечеру я снова почувствовал себя человеком. Тем не менее, он издал бюллетень о состоянии моего здоровья, который гласил, что «мистер Бонфорт подхватил вирусную инфекцию». Учитывая, что лунные города были полностью герметичными и снабжались кондиционированным воздухом, никто особенно не опасался тяжелых заболеваний: по крайней мере ни одна живая душа не сделала даже попытки навестить меня. Четыре дня я ничего не делал, только читал книги из личной библиотеки Бонфорта. Хранились там и некоторые его бумаги. Я просмотрел и их тоже. Я сделал для себя открытие, что политика и экономика могут быть увлекательнейшим чтением: раньше я как-то не верил в их реальность. Император прислал мне цветы, выращенные в дворцовой оранжерее: а может быть они действительно предназначались мне?

Ну да ладно. Я бездельничал и наслаждался роскошью быть Лоренцо или даже просто Лоуренсом Смайтом. Я заметил, что стоит кому-нибудь войти, как я мгновенно входил в роль. Происходило это чисто машинально, но я ничего не мог с собой поделать, хотя это было вовсе ни к чему, так как ко мне никто кроме Пенни и доктора Кэнека обычно не входил, если не считать единственного визита Дэка.

Но даже и подобная лотофагия со временем надоедает. На четвертый день я устал от своей комнаты, как уставал от долгого ожидания в приемных театров. Да еще почти полное одиночество… Никто не навещал меня. Кэнек заходил очень редко и визиты его всегда бывали сугубо профессиональными, а визиты Пенни были очень короткими и их вполне можно было пересчитать по пальцам одной руки. К тому же она перестала меня называть мистером Бонфортом.

Когда ко мне явился Дэк, я очень обрадовался.

– Дэк! Что новенького?

– Ничего особенного. Разрываюсь между текущим ремонтом «Томми» и помощью Роджу в его закулисных махинациях. Да, чтобы провести эту кампанию, ему придется, видимо, пожертвовать желудком, всякая палка о двух концах. – Он сел. – Политика!